Жалостливый взгляд на академическое художественное образование.
Хорошая статья "Двести китайцев" про реальную проблему в традиционном художественном образовании в России. «исправь они положение с теоретическими предметами, иностранным языком, международными программами обмена, то есть сделай они то, что должны были еще 20 лет назад, и кто знает» - да ведь, кажется, они этого и не хотят. Живые трупы старого преподавательского состава (в Суриковском таких большинство) будут держаться за существующий порядок до последнего. Да и многие абитуриенты знают куда идут – «пожизненное украшение детских на Рублевке» или роспись церквей их вполне устраивает как будущее, единицы мечтают о «Документе», остальные презирают современное искусство. Кажется, внутри самой статьи есть нестыковка – будто бы решить проблему надо изнутри институций. Академические художники предстают жертвами - им «предлагают сидеть тихо в своих резервациях» (как будто они хотят оттуда выйти), «абстракцисты» решили за все поквитаться, традиционные художники должны довольствоваться Премией Пластова (500 тысяч фунтов, кажется) и Фондом Кончаловского. И бедные студенты-ремесленники – они нам очень нужны, «именно с их работой чаще всего и сталкивается обычный зритель, и от них, в конце концов, зависит общий уровень визуальной культуры».
Все это жалостливый взгляд со стороны современного искусства – а оно традиционалистам нафиг не сдалось. Им незачем менять свою систему – у них есть поддержка государства и публики, которых устраивает именно такой уровень визуальной культуры, и строящиеся церкви и коттеджи всегда обеспечат заказ бедняжечкам, которых лишают их «жалких ярмарок».
Упомянут в статье ряд выпускников, которых чуток упрекнули за неблагодарность за обучение грубому ремеслу, забыли вот Егора Кошелева, а жаль – он мало того, что последовательно применяет академическое мастерство, которым владеет, он еще и преподает в Строгановке, пытаясь дать современное видение. Думаю, он бы рассказал, как его попытки принимают в alma mater.
За всех сказать не могу, но в ГИТИСе, где и я два года проучилась – не учат «грубому ремеслу», это возмутительная формулировка. Сценография – умение работать в команде, работать с пространством и в двух измерениях, технологические знания о механизмах сцены, актерское мастерство – все это может легко стать базой для совеменного художника. Объем предметов кроме самой сценографии – западная литература и драматургия, театральная критика, философия. Ну и конечно, история театра не останавливается на середине 20 века, как история искусств в Суриковском. А главное – прогрессивные преподаватели, которые сами достигли признания, и являются действующими авторами, потому учеников не травят за их успехи, и компания студентов, которые хотят многое знать и изобретать новое. То есть все хотят постоянных перемен. Ну только что рисовать в ГИТИСе не учат.
В Суриковском – перемен не хотят, да и «ремеслу» особенно не учат – что такое уметь рисовать вообще, если ты не знаешь, зачем ты это делаешь. Поставить задачу и решить ее, создав сообщение – вот ремесло художника, причем необязательно маслом. Преклонение перед «ремеслом» живописца отдельно от его художественных задач – странно. И вообще, у нас только живопись и графика теперь считаются тем, что требует ремесленных навыков? Знаете, в Школе Родченко не меньше технологических знаний необходимо приобрести в области видео и кино. Чем больше мы будем выгораживать для живописи особое место, тем дольше она останется в резервации.
Все это жалостливый взгляд со стороны современного искусства – а оно традиционалистам нафиг не сдалось. Им незачем менять свою систему – у них есть поддержка государства и публики, которых устраивает именно такой уровень визуальной культуры, и строящиеся церкви и коттеджи всегда обеспечат заказ бедняжечкам, которых лишают их «жалких ярмарок».
Упомянут в статье ряд выпускников, которых чуток упрекнули за неблагодарность за обучение грубому ремеслу, забыли вот Егора Кошелева, а жаль – он мало того, что последовательно применяет академическое мастерство, которым владеет, он еще и преподает в Строгановке, пытаясь дать современное видение. Думаю, он бы рассказал, как его попытки принимают в alma mater.
За всех сказать не могу, но в ГИТИСе, где и я два года проучилась – не учат «грубому ремеслу», это возмутительная формулировка. Сценография – умение работать в команде, работать с пространством и в двух измерениях, технологические знания о механизмах сцены, актерское мастерство – все это может легко стать базой для совеменного художника. Объем предметов кроме самой сценографии – западная литература и драматургия, театральная критика, философия. Ну и конечно, история театра не останавливается на середине 20 века, как история искусств в Суриковском. А главное – прогрессивные преподаватели, которые сами достигли признания, и являются действующими авторами, потому учеников не травят за их успехи, и компания студентов, которые хотят многое знать и изобретать новое. То есть все хотят постоянных перемен. Ну только что рисовать в ГИТИСе не учат.
В Суриковском – перемен не хотят, да и «ремеслу» особенно не учат – что такое уметь рисовать вообще, если ты не знаешь, зачем ты это делаешь. Поставить задачу и решить ее, создав сообщение – вот ремесло художника, причем необязательно маслом. Преклонение перед «ремеслом» живописца отдельно от его художественных задач – странно. И вообще, у нас только живопись и графика теперь считаются тем, что требует ремесленных навыков? Знаете, в Школе Родченко не меньше технологических знаний необходимо приобрести в области видео и кино. Чем больше мы будем выгораживать для живописи особое место, тем дольше она останется в резервации.
